У Ивана Сидорова было лицо непонятно какой национальности. То есть не то, чтобы совсем непонятной, но явно не славянской. И хотя несколько поколений Сидоровых были чистокровными русскими, какая-то необъяснимая сила природы давала им гордые орлиные носы, курчавые волосы и чёрные как уголь глаза.

По столице Сидоров ходил не иначе, как с паспортом в вытянутой руке. Каждый милиционер считал своим долгом остановить его и очень внимательно сверить фотографию с пропиской. Иногда Сидорова забирали в отделение, где долго проверяли подлинность документа, назидательно приговаривая: "Ну какой ты русский? Ты, мужик, хоть раз на себя в зеркало смотрел?" Проверив по всем картотекам и изучив паспорт в каких-то лучах, Сидорова отпускали, правда, не извиняясь, и строго наказав мимо их отделения с такой рожей больше не ходить. На милиционеров Сидоров не обижался -- у них приказ проверять подозрительные лица. А что может быть подозрительнее лица непонятно какой национальности.

Обиднее было терпеть, когда Сидорова стыдили те самые "лица". Подходит, например, грузин в кепке: "Гамарджоба, генацвале!" -- и начинает лопотать по-своему, то есть по-грузински. Сидоров только плечами пожимает -- не понимаю, мол. Посмотрит грузин укоризненно, покачает головой и упрекнет уже по русски: "Кто забыл родной язык -- тот прэдал мать". Сидоров начинает объяснять, что он самый что ни на есть русский и язык у него с рождения русский, и грузином он ни разу не был... Однако ему никто не верил. Армяне ругали Сидорова за то, что ездит на "Запорожце" и позорит нацию. Татарин-мулла, строго отчитывал за непосещение мечети. Старший экономист из соседнего отдела при встрече подмигивал: "Шолом. Насчет алии не надумал?". Дошло до того, что однажды с криком "Зэ-мляк" Сидорова кинулся обнимать приезжий узбек в расшитом халате и тюбетейке.

Сидоров так устал от такой жизни, что решил сделать пластическую операцию.

Доктор-косметолог из коммерческой клиники нисколько не удивился необычной просьбе. Он понимающе кивнул и выложил кипу фотографий. С них смотрели ярчайшие представители всех наций: флегматичные финны, глазастые итальянцы, розовощекие немцы... Сидоров удивленно ткнул пальцем в фотографию негра:
-- Что, и такого сделать можете?
-- Нет проблем, -- улыбнулся доктор. -- Майкла Джексона видели? Так вот, можно сделать и наоборот. -- Он поводил пальцем по лицу пациента: -- Здесь подрежем, тут отпустим, ну и таблетки пигментика попьете. Через месяц почернеете -- мама не узнает.
-- И что, кто-то заказывает? -- еще больше изумился Сидоров.
-- Еще как заказывают. В основном, кто в Америку дернуть решил. Делают операцию, потом приходят в посольство и историю гонят: мол, во время фестиваля мама познакомилась с безработным американским студентом... Короче, здесь угнетают из-за цвета кожи, а гены зовут на историческую родину. Я дам телефон фирмы, которая поможет с эмиграцией.

В Америку Сидоров хотел уехать давно. По слухам, там всего одна национальность -- американец. Будь ты хоть обросший шерстью неандерталец. Паспорт с орлом есть -- белый человек.

Чернел Сидоров почти полгода, дорогие заморские таблетки никак не хотели брать его измученную подмосковными дождями кожу. И хотя в итоге по цвету он стал вылитым Пеле, на курносость денег уже не хватило, поэтому нос остался, как у Челентано.

То ли из-за этого носа, то ли из-за того, что в анкете он указал "русский", не совсем соответствовало фотографии, в Америку Сидорова не пустили. В качестве неустойки эмиграционная фирма, навесив на него какую-то еврейскую бабушку, сумела добиться вида на жительство в Израиле.

Поохал Сидоров, да делать нечего. Отправился на землю обетованную. Там в конце концов и осел. Нашел работу, женился, принял иудаизм. В городке, где Сидоров поселился, он стал живой достопримечательностью. Каждому приезжему местные обязательно показывают его:
-- Видели того негра, ну вон, что из синагоги выходит... Так это -- русский...