Мини-эпопея

Страшная история, происшедшая в колхозе "Последний путь" в застойные годы

Заседание сельсовета колхоза "Последний путь" началось, как обычно, бурными аплодисментами. Секретарь партбюро зачитал указ райкома за номером 556794 "Об усилении ответственности за ослабление ответственности".

Его единогласно приняли за основу проведения месячника под девизом "Безответственность забудь -- ответственным будь". Со вторым вопросом заминки тоже не возникло. Была принята к исполнению телефонограмма председателя Райсельхозтехники о безотлагательной подготовке кос к сенокосу. Так как сенокос уже начался, было решено направить в Райсельхозтехнику ответную телефонограмму с рапортом о досрочной подготовке кос и перевыполнении плана по заточке и отбивке на двадцать пять процентов от количества, необходимого для сенокоса.

Приступая к третьему вопросу, председатель немного замялся. Он попросил собравшихся подойти к обсуждению серьезно, так как наука дело темное, особенно в наше неспокойное время. Главный зоотехник начал свою речь с того, что рассказал о различных необъяснимых явлениях природы. Как пример, он зачитал собравшимся заметку из местной газеты "Покос", где председатель соседнего колхоза имени "Дружбы колхозов" писал о посещении их передового хозяйства летающей тарелкой, от воздействия которой сгорели свиноферма и кормохранилище. Его слова подтверждала группа механизаторов, находившихся в это время на заднем дворе свинофермы и наблюдавших за звездами.

После подобного введения было поставлено на голосование: заслушать деда Егора, ветерана труда и передовика производства, сторожа склада дровяных изделий, о появлении на складе этой ночью загадочного существа. При одном воздержавшемся, лекторе-атеисте местного клуба, решение было принято положительно.

Дед Егор вошел, размазывая по щекам мутные слезы.
-- Братцы, -- начал он, -- шож такое деется, нечистая сила на складе завелась. Сижу вчерась, караулю социалистическую собственность в виде дровяных изделий, как на поленнице старикашка появляется: полметра росточком, сморщенный весь, в шапке-ушанке. Сидит и хихикает. Я ему, согласно Уставу караульной службы: "Стой, мол, кто идет!" А он еще пуще хихикать:
-- Дурак, -- говорит, оскорбительно, -- я не иду, а сижу. А стрелять в меня бесполезно, так как я нечистая сила и зовут меня дед Еврошка.
-- Я его и словами всякими... и берданкой пригрозил -- не уходит, гад.
-- А крестным знамением пробовал? -- перебил директор навозоотстойника.
-- Пробовал, -- немного стушевался дед Егор, -- а он только ржет. Ты, говорит, не слыхал, что ли, в лекциях, что бога нет...
-- Вот-вот, -- радостно закричал лектор-атеист. -- А раз бога нет, то и нечистой силы нет.
-- Есть! -- взвизгнул дед Егор. -- Он в меня еще плюнул, но не попал, а это оскорбление советской личности. Ну, тут я из дробовика и пальнул, чтобы привлечь внимание широкой общественности...
-- Чепуха все это. Может, ты дед того... -- Ответственный за соцсоревнования покрутил пальцем возле виска.
-- Сам дурак, -- спокойно возразил дед Егор. -- Тре-ебую администрацию колхоза и сельсовет принять меры к ликвидации со вверенного мне объекта нечистой силы в лице упомянутого Еврошки. В противном случае буду вынужден обратиться в вышестоящие инстанции и послать копии в редакции центральных газет.

После того как деда Егора отпустили, все долго молчали. Наконец, заместитель председателя по здравоохранению всплеснул руками:
-- Ясно все как божий день. Свихнулся дед, в маразм впал, вот и мерещится...
-- Кто знает, кто знает, -- протянул генеральный директор библиотеки, -- снежный человек, полтергейст, летающие тарелки... Кто знает...
За деда Егора вступился секретарь профбюро склада дровяных изделий:
-- Он хороший общественник, передовик и ударник труда, награжден знаком "Почетный сторож колхоза", имеет два рацпредложения. Так что, не верить ему нет оснований.
-- Как пить дать, напишет, -- вздохнул председатель, -- комиссий потом не оберешься... Подменить бы его кем.
-- Так нет никого, -- развел руками начальник кадрового управления. -- Все резервы в райцентре на политзанятиях по ведению сенокоса.
-- Что ж, -- стукнул ладонью по столу председатель, -- будем принимать меры.

Первым делом, по предложению старожилов колхоза, вызвали из соседнего села попа, отца Евлампия. За четыре бутылки "Столичной" и кубометр досок на ремонт храма он согласился окропить святой водой злополучную поленницу. Сделав свое дело, отец Евлампий обозвал деда Егора язычником и, выпив с председателем за благополучный исход дела бутылку "Столичной", отправился бить морду лектору-атеисту за богохульные высказывания в свой адрес.

После обеда подъехал на мотоцикле местный участковый старшина Семен Иванович. Он снял показания с деда Егора. Составил фоторобот, который оказался очень похож на деверя деда Егора Гришку, проживавшего на хуторе в пяти километрах от колхоза.

Затем Семен Иванович зашел к самогонщице Дусе, реквизировал у нее незаконно стоявший на буфете литр первача и оштрафовал на три рубля. Купив в сельмаге кильки в томате, четвертинку хлеба и сто граммов ирисок, Семен Иванович снял пистолет с предохранителя и поехал на хутор брать деверя Гришку.

Операция прошла удачно. Вечером они вдвоем подкатили к сельсовету, исполняя на ходу русскую народную песню про Стеньку Разина.

Опознание проводили по всем правилам криминалистики. Поставив перед дедом Егором пять местных дружинников и Гришку, Семен Иванович неожиданно спросил: "Кто твой деверь?" Дед Егор точно указал на Гришку. Однако вскоре после перекрестного допроса было установлено, что деверь не пугал почетного сторожа нечистой силой, хоть и находился с ним в неприязненных отношениях по поводу семирублевого долга подозреваемого (о котором дед Егор неоднократно писал в вышестоящие инстанции). Ведь по показаниям деда Егора на разыскиваемом Еврошке была шапка, а Гришка был без нее. Кроме того, после антропометрических измерений выяснилось, что деверь выше упомянутого представителя нечистой силы почти на полтора метра. Решением Семена Ивановича, утвержденным сельсоветом, деверь был подвергнут полной реабилитации и добровольно вступил в ряды народной дружины.

Не найдя больше никаких материальных следов происшествия, Семен Иванович квалифицировал ситуацию как внекриминогенную и вести дальнейшие розыски отказался. После этого он занялся другим не терпящим отлагательств делом -- жалобой лектора-атеиста о нарушении отцом Евлампием кодекса строителя коммунизма путем нанесения ему легких телесных повреждений и вымогательстве с колхоза за шарлатанские действия крепких спиртных напитков. Старшина, взяв с собой дружинников, отбыл в соседнее село для изъятия полученной обманным путем "Столичной" и штрафования отца Евлампия за физическую пропаганду религии.

Всю ночь представители сельсовета, актив колхоза, а также приехавшие из района представитель общества криптозоологов и специальный корреспондент газеты "Покос" просидели в засаде, карауля злополучного Еврошку. Раза три за ночь поднимали тревогу, но она оказывалась ложной. На склад залезали местные жители, не знавшие о засаде, которые объясняли, что перепутали ночь с днем и пришли отоваривать свои законные талоны на дровизделия. После строгого устного предупреждения председателя народного контроля они добровольно пополняли ряды засады. К утру, так и не дождавшись хоть чего-нибудь сверхестественного, хмурая толпа, проклиная деда Егора и Еврошку, разбрелась по домам отсыпаться.

Следующий день прошел без особых эксцессов. Комитет по борьбе с нечистой силой (БСНС) самораспустился, так как единогласно было решено, что, если на складе присутствовала сила нечистая, должно сказаться влияние святой воды. Если же кто-то материальный пугал деда Егора -- строгое разбирательство со стороны старшины Семена Ивановича предостережет его от произведения подобных действий в дальнейшем.

В тот же день дед Егор был вызван в сельсовет для дачи объяснений по поводу появившейся в газете "Покос" сенсационной статьи под заголовком "Пророки среди нас". В ней дед Егор рассказывал корреспонденту о том, что кроме Еврошки, у него были контакты со снежным человеком и инопланетянами и что, рыбача в прошлом году на водохранилище, он видел живого плезиозавра.

Дед Егор гневно отверг вменяемую ему ложь и подчеркнул, что хоть и пил с корреспондентом портвейн, окромя случая с Еврошкой, ничего ему не рассказывал. На сельсовете решили объявить деду Егору средний выговор за дискредитацию звания советского сторожа. Дед Егор ушел обиженным, пообещав написать на председателя в общество криптозоологов.

Следующую ночь актив колхоза и его почетные гости крепко спали. Им снились пойманные гуманоиды, раскрытые тайны потустороннего мира, участие в передаче "В мире науки". Председателю, кроме всего прочего, снилось выполнение квартального плана по молоку.

...В три часа ночи со стороны склада дровизделий прогремел выстрел. Одевшись на скорую руку, актив колхоза, передовики труда, дружинники, а также рядовые ударники и гости бросились к складу. Зрелище, представшее их глазам, было ужасно. Дед Егор валялся в грязи недалеко от поста. Его колотило, личные галифе были мокрыми, казенная берданка разряжена. Местный фельдшер дядя Миша сделал деду укол пенициллина, и тот пришел в себя.
-- Ну как? -- набросились на него. -- Опять Еврошка?
-- Не-е, -- деда Егора затрясло, -- Еврошка тот вроде незлобливый был, только плюнул в меня, да обзывался. А сегодня другой пришел: зубатый, косматый, злющий, как собака. Я, говорит, вурдалак и зовут меня Федюк. Щас удавлю, мол, тебя, старикашка, да кровушку-то всю и высосу.

Ноги деда Егора подкосились, и он забился на земле, как эпилептик. После второго укола он крепко уснул, и дружинники отнесли его на фельдшерский пункт для дальнейшего лечения.

Оставив засаду против Федюка или Еврошки, восстановленный комитет по БСНС открыл экстренное ночное заседание. Предложение спалить склад дровизделий вместе с нечистой силой отвергли сразу. Через месяц намечалась комиссия дровконтроля. Вызов иностранных специалистов тоже не подошел. На счету колхоза не было не только конвертируемой, но и неконвертируемой валюты. Против обращения за помощью в вышестоящие партийные и советские инстанции резко выступил председатель колхоза. Наконец кто-то предложил вызвать из колхоза "Заветы коллективизации" старуху, которая может заговаривать нечистую силу. Единогласно (поддержал даже невыспавшийся лектор-атеист) идея была горячо одобрена. Немедленно в сторону колхоза "Заветы коллективизации" помчался председательский газик с двумя дружинниками...

Утро в колхозе "Последний путь" наступило, как всегда, неожиданно. Все наличествующие в хозяйстве кадры собрались возле сельсовета. За ночь по инициативе комитета по БСНС успели нарисовать и вывесить кумачовый транспарант со словами "Нечистой силе -- нет, выполнению пятилетнего плана -- да!". Трудовые массы обсуждали актуальность лозунга и ждали дальнейших событий.

Наконец вдали появился председательский газик. Его встретили дружным "ура" и непродолжительными аплодисментами. В толпе раздавались приветственные возгласы. Из автомобиля вылезла нечесаная древняя старуха. Дружинники немедленно проводили ее в зал заседаний, где собралась комиссия.
-- Ну что, бабушка? -- напрямик, но с дрожью в голосе (это была его последняя надежда) спросил председатель. -- Возьметесь извести эти необычные явления из нашего передового хозяйства? -- Потом, покашляв, добавил: -- У нас сенокос и прополка свеклы на грани срыва.
-- Так можно, -- прокаркала старуха, -- изводили мы всяку силу -- и чисту, и нечисту. Надобно ежели, и сейчас поможем.
-- Мы вам за это дадим переходящее красное знамя, -- обрадовался завклубом.
-- Да мне бы, -- старуха почесала затылок, -- сенца для коровки полтонны да комбикорма килограммов пятьсот.
Завскладом первичной сельсхозпродукции замахал было руками, как бы подчеркивая недостаток в колхозе подобных продуктов. Но председатель отрезал: "Выделить!"

Через несколько минут старуха приступила к работам по изведению нечистой силы. Перво-наперво, она обошла место происшествия. Потом долго осматривала бредившего в горячке деда Егора. Наконец велела привести для беседы продавщицу сельмага тетю Клаву. Передовое хозяйство "Последний путь", оставив все текущие работы, напряженно следило за ее действиями.

Поговорив с продавщицей минут десять, старуха велела собирать сельсовет и комиссию по БСНС. Ввиду необычности вопроса, стоявшего на повестке дня, было решено заседание объявить закрытым и стенограмму не вести.

Когда старуха поднялась на трибуну для доклада о проделанной работе, зал замер. Вдали были слышны мычание голодных коров и отдельные нецензурные высказывания собравшихся у сельсовета колхозников.
-- Значится так, -- заскрипела старуха. -- Знаю я и Еврошку, и Федюка. Дурного-то они не сделают, испужают только. Но коли вам уж больно вывести их хочется, дам ключик. Сила эта нечиста появляется всяка по своему. Вот когда Еврошка явился -- три дня назад. А чаво неделю перед этим в сельмаге продавали?
-- Яблочное крепкое, -- дружно вспомнил актив.
-- Вот-вот, -- закивала старуха, -- а дух от ентова яблочна-крепкого и приваживает Еврошек, особливо ежели организм ослаблен многолетним соцсоревнованием.
В зале заерзали.
-- Ну так вот, -- старуха продолжила отчетный доклад. -- А что вчерась в сельмаге было, когда Федюк появился?
-- Ни-че-го, -- заинтригованно выдохнул актив.
-- Правильно, -- улыбнулась беззубым ртом старуха. -- Ни-се-го! Поэтому-то и брал дед Егор у Дуньки свекольную, на махре настоянную. А на тако зелье Федюки как на сахар летят. Ну а дале думайте сами. Старуха вытребовала с председателя расписку для получения первичной сельхозпродукции и велела отвезти ее в родное хозяйство, так как подошло время дойки арендной коровы.

После перерыва на политинформацию заседание продолжилось. В результате недолгих дебатов решили наложить на деда Егора строжайший лимит в приобретении "Яблочного крепкого" в количестве 1 (одной) бутылки в день. Вызванной самогонщице Дусе был объявлен вотум недоверия (наиболее ретивые члены комитета даже хотели объявить ее персоной нон грата). Сельсовет под страхом высшей меры наказания -- конфискации самогонного аппарата, обязал ее не настаивать свою продукцию на махре и отказывать деду Егору в продаже, несмотря на все его заслуги перед родным колхозом. Дуся торжественно поклялась исполнить волю сельсовета и прилагать все усилия для выполнения плана сенозаготовок и прополки свеклы. Председатель и члены народного контроля пообещали зайти к ней вечером для проведения внеочередной инспекции.

Кроме того, зная, что дед Егор может обвинить сельсовет в нарушении прав человека и стать диссидентом, секретарь профбюро предложил выделять еженедельное пособие из фонда развития колхозного научно-технического прогресса и на эти деньги продавать деду со спецсклада сельмага спецпаек в виде шампанского. На этот счет генеральный директор библиотеки зачитал историческую справку о том, что многие русские писатели очень любили сей напиток, однако описаний Еврошек и Федюков у них не встречается. Вздохом облегчения этот компромиссный вариант был принят присутствующими.

Последним, поставленным на голосование, был вопрос о направлении лектора атеиста в район для переучивания на антиалкогольную тематику. Решение приняли единогласно.

Так закончилась страшная история, происшедшая в колхозе "Последний путь". Избавившись от нечистой силы, труженики колхоза резко повысили производительность труда и качество работы. План по сенокосу был перевыполнен на два процента, а по прополке свеклы на пять. В колхозе активизировались и другие сельскохозяйственные работы, направленные на выполнение директив райкома.

Использованная литература: "История партии" -- учебник для военных училищ; газета "Сельская жизнь" за многие годы; "Колхоз "Последний путь", этапы большого пути" -- монография (в резолюциях, стенограммах и решениях).